В Театре имени Моссовета состоялось прощание с народной артисткой РСФСР Валентиной Талызиной

Утром в саду «Аквариум», расположенном рядом со зданием на Большой Садовой, начали собираться люди, и к полудню театр был практически полон. Учитывая, что партер главной сцены рассчитан на около трехсот зрителей, а основную массу составляли пришедшие проститься, количество желающих отдать последние почести Талызиной было значительным. Вопросы о том, как поступить с цветами и можно ли приблизиться к гробу, оставались без ответа до тех пор, пока ведущий не успокоил собравшихся словами: «Подходите, не стесняйтесь, посмотрите, как она прекрасна в своем вечном покое».

Ольга Анохина, коллега Талызиной по театру, в своей траурной речи частично повторила то, что уже говорила в день смерти актрисы для «МК». Однако Ольга Евгеньевна добавила важные слова о непростом характере покойной: «Вы думаете, у Раневской был легкий характер? Бывало, и от нее хотелось держаться подальше. Фаина Георгиевна могла вдруг спросить: «А помнишь, что ты мне сказала на собрании труппы в таком-то году?».

Никто не отрицал, что Талызина обладала прямотой, иногда граничащей с резкостью. Режиссер Андрей Кончаловский, подойдя к микрофону вместе с Юлией Высоцкой, признался, что испытывал перед ней некоторый страх.

— Мы потеряли выдающуюся актрису. Человека искреннего, но не простого, именно потому, что искреннего. Ее критические замечания всегда можно было воспринимать как оценку талантливого человека. Я ее немного боялся. Все мы ее немного боялись. Театр продолжит существовать без нее, но он уже не будет прежним. Давайте помнить ее, — сказал Кончаловский.

Во время церемонии были зачитаны телеграммы от правительства, включая слова утешения от Святейшего Патриарха Кирилла. Телеграммы, выступления, люди с цветами, снова выступления — так пульсировало сердце скорбного мероприятия.

Валентина Талызина, ушедшая из жизни 21 июня, в день летнего солнцестояния (что многие увидели как знак свыше), уже несколько дней находится в центре внимания, и, кажется, все возможные слова уже сказаны.

Однако день прощания раскрыл новые стороны личности актрисы. Коллеги из Театра имени Моссовета вспоминали о ее прекрасном чувстве юмора. Стас Бондаренко, сценический «сын» Талызиной, рассказал о ее отношении к юмору. «Для многих ее критика была болезненной, но не для меня. Я видел в ней созидательное начало», — отметил Бондаренко.

Коллеги признали, что «молодым актрисам от нее доставалось», но при этом все без исключения любили «нашу дорогую старуху». Анатолий Васильев, ветеран сцены, поделился воспоминаниями о том, как провожал Талызину после спектаклей.

Особенно тронула всех история, рассказанная Любовью Руденко из Театра Маяковского, — один из анекдотов о смерти актрисы, который циркулировал среди ее друзей.

Если бы на похоронах было уместно смеяться, зал наполнился бы смехом и аплодисментами. Однако протокол прощания предусматривает овации только в момент выноса гроба из театра к катафалку, который увезет каждого из нас в последний путь.

Но и это еще не было концом. Когда портрет Валентины Талызиной поместили за лобовое стекло катафалка, десятки фотографов преградили путь машине, стараясь запечатлеть момент. Казалось, что все пытаются удержать Валентину Илларионовну в этом мире, не желая отпускать ее.